Вслед за великим поэтом хочется повторить: «Яёй… как много в этом звуке для сердца русского слилось!». Переселенцы с Корейского полуострова тоже могли бы повторить эти слова с поправкой на японские реалии, потому что именно они стали тем катализатором, который взбодрил первичный суп периода Дзё:мон.
Но обо всем по порядку.
Порой мне кажется, что страна Гога и Магога, которую частенько располагают в пучинах азиатской Тартарии между Китаем, Сибирью и Степью, придумали только для того, чтобы брать оттуда, словно из шкатулки, неизвестные доселе народы и заставлять их мигрировать под давлением изменяющегося климата.
По крайней мере, климатом объясняют внезапно случившуюся миграцию населения северных регионов Азии. Пришлые окончательно расшатали лодку стабильности Циньской династии, которая в 207 году успешно рухнула, придавив осколками вечно несчастный Корейский полуостров. В попытке сбежать из-под гнета неурядиц, продолжавшихся вплоть до IV в. н. э., огромная масса людей ринулась сначала на Корейский полуостров, а затем и на Японский архипелаг.
Среди почти 1 200 000 мигрантов периода Яёй были китайцы, корейцы, тунгусы, алтайцы и прочие гоги с магогами. Вместе с «людьми Дзё:мон» они стали тем плавильным котлом, в котором и отольется будущий японский этнос и японский язык. Первые поселенцы обосновались на территории северо-западного Кюсю, а чуть позже — в районе Кинки (территория современных городов Нара-Киото-Осака). Эта же территория в дальнейшем станет центром формирования раннеяпонской государственности.
Поначалу места хватало всем. Но постепенно пришлые размножились, а местные сильнее привязались к уже насиженным местам. Вопрос нерезиновой Японии стал ребром, по которому не раз получали обе стороны конфликта. Котел закипел: пошли первые боестолкновения, ассимиляции и расширение ареала обитания нового «человека Яёй».
Изменились и сами люди. Они стали выше, с вытянутой формой черепа, широкими ноздрями и приплюснутым носом. Благодаря крахмалистой еде появились первые признаки современной цивилизации — гнилые зубы. Но, несмотря на стоматологические и социальные проблемы, жить стало лучше, жить стало веселее.
Ближе к концу периода Яёй население архипелага достигло 600 000 человек, которые расселились по всей территории Японии в гораздо больших по размерам поселениях (примерно в 2 раза по сравнению с периодом Дзё:мон). Основным типом жилища все также оставалась полуземлянка, изредка разбавляемая жилищами свайного типа (читай: избушками). Также появились первые поселения с частоколом и рвом для защиты от менее дружественных соседей.
Бурный рост населения во много связан с технологиями, которые импортировали переселенцы. Главной среди них, конечно же, являлось рисосеяние, известное в Китае еще с середины XVII в. до н. э. Новая диковинка произвела благоприятное впечатление на местных. Хорошая урожайность и высокая калорийность — что еще нужно, чтобы встретить старость? Как результат, заливное рисосеяние быстро распространилось по всей территории архипелага, за исключением Окинавы и Хоккайдо.
Наряду с рисосеянием переселенцы привезли с собой технологию выплавки железа и бронзы. Эффект от внедрения новинок можно сравнить разве что с уколом адреналина в сердце. И хоть поначалу местные пользовались импортными орудиями, но вскоре запустили и собственное производство железного оружия и орудий труда: мечей, кинжалов, копий, ножей, мотыг, серпов и др. Благодаря такой промышленной модернизации, улучшилась эффективность сельского хозяйства и рыболовства, а вот охота с собирательством стали менее престижными и увлекательными занятиями.
Если железо использовалось по большей части для изготовления орудий труда и войны, то бронза шла исключительно на изготовление культовых принадлежностей и символов власти: бронзовых мечей (銅剣), колоколов до:таку (銅鐸) и зеркал (銅鏡). При этом что первые, что вторые получают новое японское осмысление как по форме, так и по содержанию. Так, например, корейские по своему происхождению бронзовые боевые мечи с узким клинком превращаются в широколезвийные; корейские колокольчики стали в десять раз больше и превратились в массивные колокола; зеркала также увеличились в размерах.
Упоминания о до:таку содержится в «Фусо: рякки» — истории Японии, составленной в конце XI в монахом Ко:эн, в которой упоминается об обнаружении такого колокола в 668 г. Из характера сообщения становится понятно, что уже к этому времени функции до:таку были прочно забыты.
Как и японцы VII века мы точно не знаем для чего и как использовались бронзовые мечи и колокола. Судя по археологическим данным они большую часть времени хранились в земле и, скорее всего, выкапывались только на большие религиозные праздники, чтобы показать народу священные реликвии, изумиться и…закопать их снова, потому что и мечи, и колокола давно потеряли свой изначальный функционал. В дальнейшем эту модель ритуального поведения заимствует синтоизм, в котором храмовая святыня синтай предъявляется верующим только на время проведения ритуального действа. Как говорится, чем реже удовольствие, тем оно приятнее.
Еще одним ритуальным предметом были бронзовые зеркала, которые часто находят в погребениях северного Кюсю. Зеркала считались заместителями солнца и должны были освещать дорогу в мире мертвых. В более поздний период они стали использоваться не только в качестве погребального инвентаря, но и во время проведения ритуалов. По традиции бронзовые зеркала тоже перекочевали в синтоизм (и даже стали регалиями императорского рода).
Продолжая тему духовной культуры, хотелось бы несколько слов сказать о погребениях. Хорошая новость состоит в том, что они, как и в предыдущий период, не демонстрируют единообразия и скуки. Японцы хоронили своих близких как в личных, так и общинных захоронениях; использовали деревянные, керамические или каменные гробы (а чаще не использовали вовсе); поверх могилы сооружали насыпь из камней или окружали могилу рвом с водой. В районе Канто: и на северо-востоке Хонсю практиковали довольно редкое повторное погребение: после того, как труп разлагался, кости омывали и помещали в керамический сосуд.
Плохая новость состоит в том, что постепенно из погребального инвентаря исчезают хиты религиозной жизни периода Дзё:мон: фигурки до:гу, каменные палицы сэкибо:, а также экстракция и подпиливание зубов. Вместо них японцы периода Яёй развили культурную амбивалентность: в северном Кюсю в качестве погребального инвентаря стали больше использовать бронзовые мечи, тогда как в районе Кинки на Хонсю — бронзовые колокола до:таку.
На этом рассказ о периоде Яёй подходит к концу. Местные смешались с пришлыми, технологии подарили свободное время и прибавочный продукт, людей стало много. Настала пора создавать первые государственные структуры и серьезно подходить к культу. Собственно, с культа и начали, понатыкав по всей Японии циклопические курганы нового период — периода Кофун. Но об этом — в следующей статье цикла.
